Сергей Федотов: Поработать в сборной России — уникальный шанс, считаю себя везунчиком

Сергей Федотов — теле- и радиоведущий, комментатор матчей КХЛ и НХЛ. С 2014 по 2018-й год работал в Федерации хоккея России в должности скаута национальной и молодежной сборных.

«Хоккеисты скромнее, добрее и щедрее, чем футболисты»

— В чем уникальность хоккейных людей, на ваш взгляд?
— Первое — это натуральная секта. В свое время, когда я еще работал на НТВ+, Юрий Розанов очень настаивал, чтобы я комментировал футбол, потому что это больше популярности. А я отвечал, она мне не нужна. Я не делаю то, что не люблю. Юрий Альбертович говорил: «Вот вы, хоккейные, — сектанты натуральные», хотя он сам любил больше хоккей, чем футбол. Во-первых, все друг друга знают. Во-вторых, хоккей, хотя это один из самых жестких видов спорта, делает чуть добрее. Хоккейная среда отличается тем, что здесь очень много хороших людей.

Когда я начинал работать скаутом, то меня все равно воспринимали как комментатора и было очень много недоверчивых взглядов. А потом постепенно случилось принятие, причем оно в основном происходит через легендарных людей, ветеранов. Я в великолепных отношениях с Борисом Петровичем Михайловым, Борисом Санычем Майоровым. И когда такие люди тебя принимают, это дорогого стоит. Когда я был ребенком, то смотрел их по телевизору, а потом в одном номере отеля ты выпиваешь с легендарными людьми и слушаешь такие байки, которые недоступны остальным.

— В хоккее нет таких понтов, как в футболе?
— Понтов железно намного меньше. У меня есть знакомая, которая, скажем так, работница самой древней профессии. Не будем скрывать, ходят ребята футболисты и хоккеисты в стриптиз-клубы. И она говорит, насколько скромнее, добрее и даже щедрее хоккеисты, чем футболисты. Вот это интересное мнение профессионалки. Мне кажется, это такой истинный глубокий взгляд.

— Главный спор: какой спорт номер один в России — хоккей или футбол?
— По массовости и общей популярности глупо спорить – это все равно футбол. Но если говорить про такой национальный ген, то это, безусловно, хоккей. Я бы даже больше сказал: это все, что связано со льдом. Потому что у нас еще огромное количество людей любят фигурное катание. Вот даже геополитика: Мария Захарова сказала о том, что это не мяч, а шайба на стороне России. Потому что действительно игра канадская, забава русская, и это самая классная пословица про хоккей. В Канаде это все равно икона — даже не вид спорта, а образ жизни. Но и у нас хоккей имеет значение. И когда любой человек, который тебе встречается, узнает, что ты из мира хоккея, то проникается неким уважением. К футболу всегда какое-то пренебрежение: не могут в такой большой стране найти 11 хороших игроков. Но я всегда в этом случае говорю: «Китай, Индия тоже не могут найти 11 футболистов».

Хоккей входит в ассоциативный ряд с Россией. Не футбол, не баскетбол, хотя у нас много великих спортсменов, а, в первую очередь, хоккей. И даже в Таиланде, в котором я бывал много раз, местные жители знают про хоккей. У меня был случай, когда мы пошли в ресторанчик и его держал человек из Франции. Понятно, что в его стране это не такой популярный вид спорта, но он существует, и француз никак не мог понять, что такое ice hockey. И таец, который работает в этом ресторане, показал и сказал «Ovechkin». Овечкин — это вообще такой символ России.

— Овечкина знают по всему миру?
— Абсолютно. Я проводил эксперимент «назвать хоккеиста». Если это люди в возрасте плюс-минус 50 лет, то они, естественно, знают Боброва, Фирсова, Рагулина, Михайлова, Петрова, Харламова, Ларионова, Крутова. А вот современных хоккеистов мало кто узнает, если люди смотрят только чемпионаты мира и Олимпийские игры. Но Овечкина знают абсолютно все из тех, кто хотя бы слышал о таком виде спорта как хоккей.

— Вы знакомы с Овечкиным. В чем его уникальность?
 — В первую очередь, у него божий дар, если говорить про генетику и его физические данные. Плюс он постоянно следит за собой и до сих пор кайфует от хоккея. Мне даже трудно представить, как Саша примет решение о завершении карьеры.  Я вот такой пример приведу: несколько моих коллег мне говорили, что у любого комментатора, который работает десять лет, в какой-то момент происходит выгорание. То есть ты уже относишься как к работе. Но у меня ни разу такой момент не наступал. Я получаю наслаждение от каждой программы, трансляции. Вот так же и Овечкин: он до сих пор кайфует. И еще у него нет даже намека на какую-то звездность, в общении он абсолютно простой. Он знает свой статус, но никогда этого не показывает. Когда я только в сборной начал работать, меня это совершенно поражало, потому что кто я и кто Овечкин. На любой тренировке он, как тебя увидит, всегда говорит: «Здорово, как дела?». Он уважает всех людей, и это, может быть даже самое главное качество Саши. У него нет даже намеков на «звездняк». Хотя более звездного хоккеиста трудно придумать — вообще в истории советского и российского хоккея.

— Это воспитание?
—  Все основные качества — отношение к людям, понятие, что хорошо и что плохо, добра и зла — закладываются в раннем возрасте в семье. Поэтому роль воспитания тут величайшая. Я еще думаю, на Сашу очень сильно повлияла трагедия, когда погиб его брат. И до сих пор при случае он вспоминает старшего брата Сергея. Он посвятил ему карьеру по большему счету, играет и за себя, и из него.

Сергей Федотов и форвард «Вашингтона» Александр Овечкин

— Сейчас много говорится о том, что он может стать политиком после окончания карьеры…
— За последние 10-15 лет очень много бывших спортсменов оказались в Госдуме. Я отношусь к этому не скажу скептически, но осторожно. Потому что, чтобы заниматься политикой, надо иметь определенный аналитический склад ума, и это все равно достаточно грязное дело. Есть моменты конформизма: ты, условно, принадлежишь партии, и она приняла решение. Думаю, что есть такая вероятность, что он пойдет в политику, но, мне кажется, ему не стоит это делать. Если думать за Сашу, после окончания карьеры он очень много может сделать непосредственно для хоккея. Любой его приезд в детско-спортивную школу будет вдохновляющим посылом для любого молодого игрока.

У меня в свое время тоже была возможность резко повернуть путь своей жизни и отправиться в политику. Я не решился, потому что там очень часто приходится, скажем откровенно, кривить душой и делать не так, как ты считаешь. Приведу пример человека, который почти никогда не идет на компромисс и всегда делает так, как считает нужно. Поэтому, возможно, он не добился большего в подобных вещах. Это Андрей Васильевич Николишин. Для меня один из самых уважаемых людей в хоккейном мире. Сейчас он находится на должности президента Федерации хоккея Москвы и очень часто достаточно большие люди ему звонят: «Андрей Васильевич, надо сделать так» — «Нет, я так делать не буду, потому что считаю, что это повредит хоккею». Когда люди даже в ущерб материального блага не поступаются за своими принципами, вызывают огромное уважение.

«Есть такое ощущение, что Кузнецов сам немножко в себе не разобрался»

— Сейчас вы много работаете в Челябинске. В чем особенного это хоккейного города?
— Я очень рано стал следить за хоккеем и любить его — с четырех лет, то есть с 1972 года. У меня и папа, и мама фанаты хоккея. Билеты на матчи были бОльшим дефицитом, чем билеты в «Большой театр». Папа учился в Академии Дзержинского, и на курс распределяли какое-то количество билетов на хоккей. Не секрет, что я большую часть жизни болею за «Динамо» Москва. У меня всегда был вопрос: «Есть город Челябинск, откуда огромное количество игроков. Но почему «Трактор» никогда не выигрывает и даже в призах бывает крайне редко?». Для меня это была загадка. Но теперь-то я понимаю, почему это происходит. Челябинск в моем понимании сравним с Монреалем в Канаде. Уникальность в том, настолько здесь любят хоккей, что каждый абсолютно точно уверен, что он в нем разбирается. В трансляциях я часто обращаю на это внимание, для поднятия настроения читаю комментарии. Когда болельщиков много, то количество ошибочных мнений или просто смешных превышает допустимые пределы. В Челябинске почти каждый является в большей или меньшей степени болельщиком, следящим за хоккеем. Но есть и люди, которые глубоко разбираются, и их тоже немало.

— «Трактору» в его истории мешало побеждать давление со стороны болельщиков?
— В советское время была одна система — ЦСКА, все для сборной и для победы. В 90-е были клубы, которые по финансам были несравнимы.— «Лада», московское «Динамо», магнитогорский «Металлург». То есть там все-таки решали больше финансы. Появилась КХЛ, и тут тоже важно, у кого деньги. И давайте честно, привлекательность жизни и игры в Санкт-Петербурге и в Москве – максимальные. Некоторые хоккеисты прямо говорят, что хотят играть именно там. Один челябинский игрок так сделал выбор в пользу Санкт-Петербурга в начале сезона. Семьи, девушки, жены, естественно, предпочитают жить в больших мегаполисах. Но я вот уже сколько времени провожу в Челябинске с начала сезона. Он действительно очень сильно изменился и жить здесь очень комфортно. Меня абсолютно все устраивает, учитывая то, что я большую часть жизни прожил в Москве или Подмосковье. Страшная экология — это просто сказки. Я реально полюбил этот город, это важная частица моей жизни. Мне уже в семье говорят: «Ты с ума сошел со своим Челябинском».

Думаю, что «Трактору» просто не хватает фарта, поэтому чемпионство пока не дается. Но ведь рано или поздно по теории относительности удача придет. Столько лет я наблюдаю за хоккейными турнирами — Кубок Гагарина, Кубок Стэнли, международные соревнования — и могу сказать, что фарт имеет большое значение. У меня есть внутреннее ощущение, что птичка удачи порхает в этом сезоне вокруг Челябинска.

— Неслучайно такие игроки, как Евгений Кузнецов и Валерий Ничушкин, вышли именно из Челябинска?
— У меня по-разному складывались отношения с хоккеистами, и я поймал себя на мысли, что мне очень легко общаться с челябинскими. Одно время мы с Никитой Нестеровым очень плотно дружили. Валеру и Женьку я тоже могу назвать своими друзьями. Мне очень печальна вся эта история вокруг Кузнецова, но я никогда его не предам. У челябинских хоккеистов я бы отметил две черты. Первая — это основательность, максимальная уральская русскость. Вторая — разгильдяйство (заменен матерный аналог — прим. «РБ Спорт»). Ну есть этот момент: душа-парень, но что-то может учудить. И ведь чудят. Евгения Дадонова это не касается, но это скорее исключение из правила.

— В свое время вы говорили, что Евгений Кузнецов потерял вкус к хоккею. Может, в этом его проблема?
— У меня есть такое ощущение, что Женя даже сам немножко в себе не разобрался. По внешнему восприятию он общается так же, как и три, пять, десять лет назад. Он по-прежнему весельчак, балагур. Но в чем причина? Я думаю, ему надо самому разобраться. У меня нет ответа. Все равно по уровню таланта Кузнецов был и остается элитным игроком мирового уровня. Но причины разные и не самые правильные. У него был взлет, когда ему ничего не надо было доказывать, но вторая половина карьеры вызывает вопросы.

— Есть такое мнение, что Кузнецову благодаря его таланту многое легко давалось, поэтому он не научился преодолевать трудности.
— Отчасти это мнение правильное. Есть категория людей, которым дается все легко-легко, а в какой-то момент возникают некие сложности и человек немножко теряется, сбивается с колеи.

Сергей Федотов и форвард «Колорадо» Валерий Ничушкин

— История Валерия Ничушкина — это история преодоления?
— Это совершенно другая история, чем у Евгения Кузнецова. Когда был 91 матч без заброшенных шайб в Далласе», мне было откровенно жаль Валерку. Он рассказывал такую историю: «Тренировка, отрабатываю от первых до последних секунд, остаюсь на льду еще бросаю. Иду в зал, потом массаж. В то же время Бен и Сегин поржали, покатались. Когда я на массаже или в зале, они уже пивко пьют. Приходит время матча, у них полтора момента — гол, а у меня не идет». Такие моменты у каждого человека случаются, но сильный умеет их преодолевать. Несмотря на челябинские приключения, но как без них, Валера эти сложности преодолел. Не просто так главный тренер «Колорадо» Джаред Беднар говорит, что это элитный, важнейший игрок команды. К 30 годам у него расцвет карьеры, и, может быть, даже еще не максимум.

— Ничушкин уже больше не будет наступать на грабли?
— Мне очень хочется этому верить. Потому что мы тоже все это обсуждали неоднократно. Никогда не вставишь свои мозги чужому человеку, а потом, когда вспоминаешь свои оплошности юности, то понимаешь, что у каждого расставлены в жизни свои грабли. Кому-то удается их обежать, а кто-то получает по лбу. Вопрос, сколько по ним бегать. У разумного человека есть предел: раз-два и постарайся, чтобы третьего уже не было. Надеюсь, дальше у Валеры дорога будет ровная и правильная.

— Кого вы считаете своими друзьями в хоккейном мире?
— Если говорить непосредственно про игроков, то много ребят, с которыми у меня такие дружеские отношения. Но я много вкладываю в слово «друг», друзей много быть не может. Это когда есть большая тяга друг к другу, желание встречаться, обсуждать новости. В первую очередь назову Диму Орлова, Валеру Ничушкина и Андрея Миронова. Это мои очень-очень близкие друзья. К ним можно абсолютно по любому вопросу обратиться. Даже когда у меня были небольшие финансовые сложности, то никакого отказа. То же касается Миши Григоренко и Сереги Плотникова, и таких ребят очень много.

«Если в Канаде или США узнают, что вы русские, то будет восторг»

— Ждете возвращения сборной России на международную арену?
— Необыкновенно сильно жду. Где-то год назад я сказал моему большому другу Даниилу Куприянову, спортивному директору Федерации хоккея России, что в конце января или в начале февраля будем лететь на одном самолете в Италию на Олимпиаду. Но посмотрим, как это сложится. Я очень люблю сборную — и комментировать, и смотреть. Работа сборной необыкновенно расширила мой кругозор и относительно мира, и людей. Поработать внутри хоккея — уникальный шанс. В данном случае я считаю себя везунчиком, я познакомился с таким количеством легендарных людей.

— И у вас есть мечта увидеть победу сборной после возвращения?
— Когда играет сборная это что-то глобальное, это гордость за страну, за тренеров, за ребят: мы русские — самые сильные. Тем более зная отношение России к хоккею. Опять же предполагаемая встреча против чехов, финнов, шведов будет иметь не только спортивный подтекст. Самая не то, что глупая, а идеалистическая пословица, что спорт вне политики. Потому что спорт и есть политика. И это настолько сильно влияет на объединение наций. Когда в хоккее была победа в Квебеке, а в футболе — над испанцами, то люди реально на улицу выходили. В советские времена я жил в закрытых военных городах. И когда были матчи сборных Советского Союза по футболу или по хоккею, будто нейтронная бомба упала — никого на улице, только светятся окна и гул от телевизоров. Советские люди так были воспитаны, хоккейную сборную смотрели все.

— Против возвращения сборной России выступают европейцы?
— Сейчас такая ситуация, что скандинавы, чехи прям рогом уперлись. У меня есть достоверная информация, что американцы и канадцы уже давным-давно за. Они ждали отмашки, и она случилась. Скандинавы, чехи пытаются пугать, что тогда не будут участвовать. Вот был турнир четырех наций. Если бы был этот турнир трех наций Россия, США, Канада, то, думаю, интереса было бы еще больше.

Сергей Федотов и защитник «Каролины» Дмитрий Орлов с женой

— Для Финляндии и Швеции это меркантильный интерес, чтобы брать медали?
— Это имеет значение, безусловно. Без России у них, у тех же чехов, намного больше шансов. Это не совсем хоккейный разговор, но я приведу пример уровня реальной русофобии. Со сборной я объездил огромное количество стран. И вот очень отличается отношение, например, в США и Канаде, если мы говорим про обычных людей. Когда там узнают, что вы русские, то будет восторг или в любом случае желание поговорить. В отеле в Вашингтоне официант узнает, откуда мы, и он начинает бегать вокруг нас: «Россия! Россия!». А в Европе, я обращал внимание, что даже на уровне простых людей есть некая холодность. Я человек достаточно внимательный, и вот эти моменты особенно чувствовались в Финляндии. Конечно, всех причесывать под одну гребенку нельзя. Но вот процент людей, которые прохладно, с показной холодностью относятся, в Европе есть. Я всем своим друзьям говорю, что если воспринимать американцев как наших врагов, то это только касается политики, руководителей. На уровне народа это иногда такой поросячий восторг. Если раньше, когда узнавали, что вы русские, то стандартно называли матрешка, балалайка, русская водка. А сейчас первое, что они говорят, — это Путин. И можно как угодно относиться к этой информации.

— В Европе недолюбливают из-за политики, истории?
— На молодежном чемпионате мира в 2016 году у нас был водитель Тим, который возил сборную на тренировки, на матчи. Он почти без акцента говорил на русском языке. И когда мы завели этот разговор, он сказал: «Многие финны недолюбливают вас по той причине, что была Северная война перед Великой Отечественной и у каждого третьего-четвертого есть в семье погибшие или раненые». А в Чехии на удивление пожилые люди относятся с теплом, хотя был 1968-й год и определенные события. А молодые уже по-другому воспитаны, и когда идешь условно в Праге в форме сборной России, видны не самые добрые взгляды. Хотя и на молодежном чемпионате мира в Канаде был случай, но это была украинская диаспора. В перерыве мы с пресс-атташе сборной Петром Терещенковым вышли покурить, и канадцы украинских корней увидели нас, пытались лезть через забор и драться. Но там выскочил полицейский.

— Как вам работалось с Олегом Знарком в сборной России?
— Порой непросто. Он горячий, импульсивный. Но я на самом деле умею подстраиваться под холериков, у меня папа такой же. Самое главное, чтобы была человеческая симпатия. То есть мы понимали друг друга. Мне его такие горячие моменты иногда не очень нравились. Но мы сих пор поздравляем друг друга с днем рождения, с Новым годом: «Валерич, как дела?» — «О, Серый, здорово, все прекрасно». Осталась вот эта теплота человеческая. Поэтому не скажу, что было идеально и просто, но было весело и нескучно.

— Еще интересно ваше мнение об Игоре Никитине. Вы рассказывали, что он не такой сухой человек, каким кажется.
— У него прекрасное чувство юмора, он очень много улыбается. Очень начитанный, с ним можно говорить не только о хоккее, а о чем угодно. Но нельзя сказать, что он прям рубаха-парень. Игорь немногословный, внимательный,  он чаще всего слушает, чем говорит. Главный тренер — это своего рода набор навыков и человеческих качеств, и когда они сходятся, получается хороший тренер. У Игоря это точно есть. Он очень сильный аналитик, всегда все наблюдает. У меня к нему большие человеческие симпатии, но я никогда не соглашусь с той игровой моделью, которую он ставит. Вот с точки зрения эстетического зрелища это совсем не мой хоккей. Но если «Локомотив» выиграет в этом сезоне, значит, эта модель рабочая и приносит успех.

— А не найдется в этом сезоне такая же команда, как «Металлург», которая остановит «Локомотив»?
— Скажу немножко крамольную мысль. От души всем желаю удачи, потому что если человек работал и добился успеха, значит он этого заслужил. Но мне не кажется, что для развития российского хоккея такая модель несет много полезного. Этот стиль игры ближе к финскому. Но опять же это имеет место быть, в «Локомотиве» у Никитина получается, и очень здорово.

— И, наконец, чтобы вы хотели изменить в нашем хоккее?
— У меня всегда было ощущение, что одна из главных проблем нашей страны в том, что каким-то делом занимаются непрофессионалы. То есть если, условно, невидимой рукой расставить профессионалов на местах, то заработает все. Сейчас в КХЛ есть странные личности. Внутри хоккейного круга знают, что этот человек, который занимает должность директора или менеджера, не имеет опыта, навыков и определенных знаний. Но он работает, потому что свой человек удобнее. Профессиональные качества далеко не всегда рассматриваются в первую очередь, к сожалению. Мне ментально не нравятся многие вещи из западного мира, но там на первом месте профессионализм. Валерий Николаевич Брагин в свое время мне сказал: «Сереж, у нас, у русских, человеческое отношение имеет иногда намного большее значение, чем профессиональные качества». С годами я убеждаюсь, что когда-то это во благо, но когда-то, если брать внутренние хоккейные дела, это точно не работает.