«Сегодня дифирамбы поют, а через неделю с говном смешают и забудут. Это футбол». Откровенное интервью с Егором Сорокиным

С того момента прошло уже шесть лет. Судьба так сложилась, что сейчас Сорокин выступает за «Кайрат» в чемпионате Казахстана. С командой из Алматы россиянин выиграл первенство страны, а по статистике является одним из лучших в чемпионате. Мы встретились с Егором перед стартом нового сезона чемпионата Казахстана и обсудили, как его жизнь так резко перевернулась.

Из интервью Сорокина для «РБ Спорт» вы узнаете:

• каков по уровню чемпионат Казахстана;
• есть ли у Егора конфликт с Рашидом Рахимовым;
• почему Сергей Галицкий – непростой человек;
• как Егор мог очутиться в Китае или Японии;
• почему у Станислава Черчесова не получилось в сборной Казахстана;
• есть ли у Сорокина амбиции играть в сборной России;
• что Магомед-Шапи Сулейманов говорит про США;
• почему Курбан Бердыев – один из лучших тренеров России;
• что Егору дала работа под руководством Александра Кержакова.

– Как вы провели отпуск?
– У нас после сезона был банкет в Алматы. Спасибо руководству, что так быстро организовали праздник. Президент собрал весь клуб, и мы отпраздновали проделанную за год работу. Думаю, это сплотило коллектив, причем не только футболистов, но и персонал.

Затем поехал домой в Казань к семье: к ребенку и жене. Потом улетели на отдых на Сейшелы – все понравилось. С ребенком ездил на экскурсию на остров черепах, ему зашло – это самое главное. Когда вернулись в Казань, ходил на хоккей, на пару матчей «Ак Барса». У меня там играл товарищ Димка Юдин, его потом сразу обменяли в СКА.

– Ушел на повышение, получается?
– И «Ак Барс», и СКА – очень сильные команды. Поэтому только время покажет, ушел на повышение или нет. Когда выиграет Кубок Гагарина, тогда можно говорить. Да, у СКА есть определенный ресурс, но на лед ведь выходят хоккеисты, так что посмотрим.

– Говорят, на Сейшелах очень дорого.
– Я там был впервые. Смотря, с каким отдыхом сравнивать. Но 100 процентов недешево.

– Вам нравится пляжный отдых?
– Да, это спокойный вид отдыха. Когда проходит год, ты лишний раз хочешь провести время на солнце, плюс это ребенку полезно. Пару раз мы ездили на Мальдивы. Если есть возможность съездить зимой, то вообще супер.

– Олег Иванов говорил, что Мальдивы – лучшее место на Земле.
– Не знаю, лучшее или нет, все-таки хорошо там, где нас нет. Но там отдыхает голова, ты восстанавливаешься ментально, тебя никто не трогает. Там семья, море, солнце и тотальный релакс. Сейшелы – примерно то же самое: можно выехать в город, но я в основном был в отеле.

– Какой у вас тогда отпуск мечты?
– Отпуск мечты – это когда все проходит без эксцессов, есть море и еще успеваешь побыть дома с близкими. У меня как раз был суперский отдых.

Если говорить о чем-то необычном, то я смотрел в соцсетях разные видео, например про поездки на Антарктиду. Выглядит все очень интересно и классно! Сейчас, когда год работаешь, хочется побыть на солнышке. Но в дальнейшем мне было бы интересно побывать в таких труднодоступных турах, как на Антарктиду.

«Мои ожидания – мои проблемы, но думал, уровень футбола в Казахстане будет выше»

– Видел, осенью вы ездили в горы рядом с Алматы. Как вам?
– Да, ездил. Поднялся на самых верх, там прикольно. Единственное, с погодой не повезло, было очень туманно, поэтому ничего не видел. Это был выходной, я хорошо провел время и остался доволен.

В целом пока больше нигде не был. Например, тут играл Димка Сергеев, который сейчас в тульском «Арсенале», он рассказывал, что постоянно путешествовал. Но здесь ближайший выезд – часа три в одну сторону. Мне не очень хочется распыляться своими силами в единственный выходной. Тем более у нас были игры, мы боролись за первое место, поэтому было не до поездок. Так, гулял по городу – в кафешку, в кино, один раз ездил на Шымбулак.

– В Алматы есть высокогорный каток, горнолыжный курорт Медеу. Были там?
– Да, оттуда как раз подъемник на Шымбулак. Снега еще не было, поэтому каток не работал, когда я ездил. На горнолыжке последний раз был давно, лет восемь назад. В футболе это не особо приветствуется, обычно в контрактах прописано, что есть риск получения травмы. Из-за этого в отпуске чуть ограничиваешь себя.

Вообще, я в детском возрасте катался на сноуборде. Частенько зимой ездили в «Охта Парк» в Питере, развлекались. Думаю, сейчас один-два раза прокачусь – сразу все вспомню.

– Казахстан – очень разнообразный, не так ли?
– Как и везде, в Казахстане живут разные народы. Даже в разговорной речи у казахов есть отличия: южане чуть по-другому разговаривают, нежели северяне. В Астану люди съезжаются в основном по работе, в Алматы жилье довольно дорогое. Семей – маленький городок, который только начинает застраиваться, раньше ему особо внимания не уделяли. Там очень любят футбол, стадион на восемь тысяч человек, развлечений не так много, поэтому люди ходят постоянно.

– Наверное, главный плюс Казахстана – наличие всех брендов: «Старбакс», «Макдональдс», «Зара» и прочие?
– Я к этому как-то спокойно отношусь. Жена рада, да. Но не вижу проблемы, что этих брендов нет в России. Придумают что-то новое, более интересное. Для себя не вижу особой потребности в них. Не покупаю целенаправленно то, чего нет в России.

– Часто ездите домой?
– Да, если дают три-четыре дня выходных. Примерно раз в полтора месяца езжу.

– Для вас дом – Казань, Питер или Краснодар?
– Казань. В Питере только родители живут, а в Казани я провел достаточно много лет футбольной карьеры, город стал более близок, чем Питер. Краснодар – тоже отличный город, там приятный климат, мне все нравилось, там было классно.

– Скучаете по России?
– Иногда бывает, что хочется домой. Но работа есть работа. Я отношусь к этому спокойно и просто принимаю это.

– Вы вернулись в Казахстан спустя восемь лет. Есть изменения?
– Жизнь – не знаю, стало лучше или хуже. В прошлый раз я жил год в Актобе, поэтому мне сложно судить. В плане футбола, конечно, есть небольшой простой: ничего не изменилось в инфраструктуре, добавился только один стадион в Туркестане, и все. Там, где были натуральные поля, они стали искусственными не очень хорошего качества.

Уровень футбола тоже немного упал. Восемь лет назад я был молодой, только начинавший карьеру футболист. Сейчас снова приехал. Конечно, мои ожидания – мои проблемы, но думал, что уровень будет немного выше. Есть четыре-пять команд, которые между собой соперничают и доставляют немало проблем.

– Раньше таких было две – «Астана» и «Кайрат».
– Значит, плюс-минус уровень подрос. Есть «Астана» и «Кайрат». «Тобол» – неплохая команда, недавно была чемпионом. «Елимай» до последних туров претендовал на медали. «Актобе» выиграл Кубок Казахстана. «Ордабасы» из Шымкента – неплохой клуб. Есть пять-шесть хороших команд.

В плане инфраструктуры мало что изменилось за восемь лет. В остальном все хорошо. Люди добрые, все хорошо к тебе относятся. Мне нравится.

«Гипотетически мог уехать в Китай или Японию, было бы интересно»

– Почему вы уехали именно в Казахстан?
– У меня была непростая ситуация. Когда я переходил в «Рубин», уже был заигран за «Краснодар» и сыграл пару матчей за казанцев. Получилось, что у меня за сезон уже были две майки, поэтому было сложно найти новый клуб. Смотрел Беларусь, Грузию, Казахстан, Китай и Японию.

Мне позвонил главный тренер «Елимая», проявил заинтересованность. Мы сразу договорились, что я помогаю команде до лета, а они – мне. Думаю, я не подвел Карповича. Огромное ему спасибо, что поверил в меня, потому что у меня были определенные сомнения. Мне кажется, я оправдал это доверие.

– С чем были связаны эти сомнения?
– Думал, что главный тренер «Рубина» что-то ему про меня сказал.

– У вас тяжелая история взаимоотношений с Рашидом Рахимовым?
– Не у меня. В этой истории я был просто третьим лицом и оказался ему не нужен в команде с самого начала. У меня нет с ним конфликта, мы не ругались. Я выполнял свою работу – все, что он требовал. Да, не попадал в заявку, но я совершенно нормально к нему отношусь. Просто было не очень приятно, что мое возвращение в Казань получилось не таким позитивным и классным.

– Как он объяснял свое решение?
– Я к нему подходил один-два раза, он высказывал свое видение ситуации. Может быть, его не устроили мои футбольные качества, это нормально. Так сложилось. Я недоволен только тем, что мое возвращение в Казань получилось некрасивым. Но если брать личные отношения с главным тренером «Рубина», не считаю, что они были испорчены. Я просто оказался ему не нужен, но это нормально – у всех свое видение.

– Сейчас увидитесь и спокойно пообщаетесь?
– Конечно. У нас есть взаимное уважение как к игроку и тренеру. Я всегда соблюдал дистанцию и субординацию, ничего лишнего не позволял.

– Вы сказали про Беларусь, Грузию, Казахстан, Китай и Японию. Почему именно эти направления?
– Это страны, куда я гипотетически мог поехать, потому что там только начинался чемпионат, и вторая майка не действовала. Были бы предложения из Китая или Японии, конечно, рассмотрел бы. Это было бы интересно: новая страна, вызов, можно было бы проверить себя как человека в других условиях жизни. Все-таки Казахстан схож с Россией, тут говорят на русском языке, я сюда приезжал восемь лет назад.

Интересно попробовать что-то новое, посмотреть, смогу ли я быстро влиться в коллектив, где вообще русского не знают, где другой менталитет. Китай и Япония – это совершенно другие страны, культуры, там есть что посмотреть мне как человеку, что-то новое для себя узнать.

– Вы же со Слуцким не знакомы?
– Возможно, заочно. Я-то его знаю. (Улыбается.) Когда он приходил в «Рубин», я как раз ушел в тот момент, мы не пересекались. Но я знаком с Олегом Яровинским (бывший спортивный директор «Рубина». – Прим. «РБ Спорт»), который помогает Слуцкому в Китае.

– Было бы интересно попасть в «Шанхай Шэньхуа» к Слуцкому?
– У него топовая команда. Я спрашивал у Олега, но он сказал, что китайские топ-клубы рассматривают в основном атакующих легионеров, потому что у них жесткий лимит. Жаль, было бы интересно, потому что не так много российских футболистов играло в таких странах, как Китай и Япония. Таких было единицы и очень давно.

Когда у меня были две майки, я позвонил Сандро Цвейба, он сейчас тренирует юношескую команду «Сочи», и сказал: «Можешь у папы спросить, остались ли у него выходы на Японию?» Набрал его папе, он говорит, что особого интереса нет и русских там не особо воспринимают. Вроде как в Японии политика влияет, в Китае с этим полегче.

– Вы рассказали, почему уехали из России в Казахстан. Получается, варианты с РПЛ для себя не закрываете?
– Если бы это было интересно футбольному клубу «Кайрат» и потенциальному российскому клубу, то рассмотрел бы вариант.

– Любой вариант рассмотрите?
– Нет, буду исходить из заинтересованности клуба.

– Мне кажется, все футболисты у нас стремятся в «Зенит».
– Большинство, наверное, да. Я тоже не исключение, было бы здорово.

«Смотрю аренду квартиры в Алматы – 200 тысяч рублей. Приличная московская цена. Больновато!»

– Как изменился ваш быт по сравнению с Казанью, Краснодаром или Питером?
– Никак, все то же самое. Новшеств я для себя не открыл, еда такая же. Сами казахи соблюдают этикет: могут разговаривать на казахском, но когда ты сидишь с ними в общей компании, то говорят на русском.

– Вы сами подучили казахский язык?
– Не особо, только стандартные фразы. Так, полностью общаюсь на русском.

– Жена и ребенок пока живут в Казани?
– Да. В Семей, пока там играл, я их не возил. Затем перешел в «Кайрат». До конца чемпионата оставалось три месяца, особо не видел смысла снимать квартиру, поэтому был в Казани наездами на три-четыре дня. Без семьи всегда тяжело, но не было смысла на три месяца перевозить, чтобы возиться со всеми документами, с новым садиком.

Подумал: доиграю сезон и перевезу семью, если останусь на следующий год, все-таки у меня еще действующий контракт. Пока живу на базе, она у «Кайрата» хорошая. Если сравнивать, то она похожа на старую базу «Краснодара»: такая же, только цвета желто-черные, а не черно-зеленые.

– Вам всего хватает в Казахстане – бары, рестораны, театры, магазины?
– Да, абсолютно. Алматы – хороший город, один из лучших в Казахстане. Погода хорошая, уровень жизни высокий, в магазинах все есть, все в доступе. Нет никаких проблем.

– Сколько стоит снимать жилье в городе?
– Сейчас листал, смотрел: квартира в хорошем жилом комплексе – около миллиона тенге. Это примерно 200 тысяч рублей. Приличная московская цена. (Смеется.) Больновато!

Но это прямо хорошая квартира. От района многое зависит. Я смотрю поближе к базе, потому что она располагается за городом, там вечером постоянно московские пробки. Можно спокойно добираться часа полтора-два.

– Бедных там нет?
– Там большой разрыв между средним и очень обеспеченным классами. Это чувствуется, особенно в других городах. Думаю, в России тоже есть такое чувство.

– Лично вам жизнь в Казахстане обходится дороже, чем в России?
– Нет, так же. Цены на продукты примерно одинаковые. Такси тоже, я в основном на нем передвигаюсь.

– В Алматы еще здорово, что туда с концертами приезжают многие мировые поп-звезды.
– Я концерты не очень люблю. Но, например, осенью в Алматы проходил международный турнир по теннису. Я просил в клубе достать билеты на финал: там Хачанов выиграл. Тоже выезжал с базы, надеялся быстро доехать, но в итоге катился полтора часа в одну сторону. Думал: «Е-мае». (Смеется.) Но я успел, все нормально.

– Вы любите теннис?
– Не скажу, что любитель. Но с радостью посмотрю какую-нибудь хорошую пару соперников. С удовольствием посетил бы «Ролан Гаррос», Australian Open, Уимблдон. Мне это нравится.

– Сами играете?
– Нет, если только в отпуске. В падел могу зарубиться, сейчас же это модно. Если попадется какой-то мастерок, то можно качественно пропотеть. Я нормально играю.

– В России Алдонин очень хорошо играет в падел.
– Он и футболистом был хорошим. Мастерство не пропьешь. Падел – это прикольно. Небольшая площадка, все происходит быстро.

«Черчесову в Казахстане доставалось, нужно было ему дать время»

– Вы сказали, ожидали, что уровень футбола в Казахстане будет выше. Но, например, на портале Transfermarkt самый дорогой футболист в стране стоит всего 1 миллион евро – ваш одноклубник Валерий Громыко. Вы же идете на третьем месте в чемпионате с ценой в 900 тысяч.
– В любом случае, приезжая спустя восемь лет, ты ожидаешь увидеть рост во всем. Возможно, он есть, но не такой быстрый. Например, приезжаешь в Караганду, где люди не ходят на стадион, там ставят игру на 2 часа дня, ты выходишь на поле и видишь траншею из несшитого искусственного газона. Думаешь: «Как бы не попасть в нее, как бы не сломаться». Или приезжаешь в Актобе, там всегда ходят 12 тысяч, полный стадион, хорошая атмосфера. Очень сильные перепады.

В плане футбола ожидал, что будет немного поинтенсивнее. Если сравнивать, то, конечно, уровень интенсивности в Казахстане не такой, как в России. Я так мыслю.

Это ни в коем случае не камень в огород Казахстана или лиги. Видно, что все работают, двигаются. У кого-то это получается более высокими темпами, у кого-то – ниже. За восемь лет шажок в любом случае был сделан. Сборная Казахстана до последнего боролась за выход в финальную часть чемпионата Европы, это достаточно большой успех.

Плюс футболисты есть хорошие: Алип за «Зенит» играет, Зайнутдинов – в Турции. Самородов перешел в «Ахмат» – хороший игрок, у него есть качества, в которых он будет прибавлять, о нем будут говорить в СМИ.

– В Алматы, наверное, активная поддержка на трибунах?
– Тут хорошие болельщики, но стадион обычно заполняется на большие матчи, с соперниками из верхней части таблицы. Был товарищеский матч с «Зенитом» – 15 тысяч пришли. В среднем на игры приходят 10-11 тысяч человек.

– Как Казахстан переживал неудачи сборной?
– Я читал казахские СМИ. Станиславу Саламовичу Черчесову там доставалось, конечно. Но это непробиваемый человек, я уверен, у него был четкий план и понимание, что и для чего он делает. Он говорил, что перестраивает команду, требует от футболистов другого. Раньше был один состав, сейчас есть изменения, меняется схема, интенсивность, спринты. Не думаю, что он ожидал, что все так выльется и с ним захотят расторгнуть контракт уже зимой.

Посмотрите, Казахстан попал в достаточно сильную группу в Лиге наций. Раньше они ведь выступали в Лиге C, там были другие соперники, с которыми команда запрыгнула достаточно высоко. Чтобы удержаться на этой высоте, нужен уровень. Возможно, его и не хватило. Но я точно не считаю, что Станислав Саламович – плохой тренер. Просто так произошло.

– Вы вызывались в сборную России как раз при Черчесове в 2018 году. У вас сложились о нем хорошие впечатления?
– Да! Это строгий, требовательный тренер. У него свой юмор, может где-то пошутить. Мне нравилась у него четкость, цель, которую он ставил команде. Этакий вожак, яркая личность российского футбола – как игрок и тренер.

– Как считаете, почему у тренера, который достиг успеха со сборной России, совсем не получилось в Казахстане – мало дали времени?
– Может быть, его где-то не поняли. В команде была перестройка, новые требования, не все футболисты все понимали: они приезжают в команду на короткий срок, за который нужно все быстро уловить и понять. Конечно, если брать мировой футбол, где мастеров поменьше, там этот процесс проходит сложнее.

Казахстан играл с хорошими соперниками – Австрия, Норвегия. Было видно, что тяжело. Но нужно было дать время. Для чего тренера сначала приглашают, а потом сами это же время у него забирают? Недовольны результатами? Он все четко объяснял и доносил.

– Вы с ним ни разу не контактировали, когда приехали в Казахстан?
– Нет, я его только с днем рождения поздравил. Он занимался своей работой, я тогда только перешел в «Кайрат». Видел его один раз на базе, ему что-то показывали, но он был далеко за стеклом, не успели пересечься.

– Вам 29 лет. Еще есть амбиции попасть в сборную России?
– Амбиции есть. Вопрос, нужен ли я там. В сборной сейчас рассматривают людей помоложе и в основном тех, кто играет в России. Все-таки уровни чемпионатов очень разные, Валерий Георгиевич это понимает. Думаю, в данный момент, играя в Казахстане, тяжело получить вызов в сборную.

У Карпина свое видение. Если он поймет, что мои футбольные качества ему импонируют, то он 100 процентов меня вызовет. Он не враг себе, чтобы не вызывать того футболиста, чья игра ему нравится. Если меня вызовут, конечно, приеду.

– Максим Глушенков говорил, что ему интереснее тренироваться с Венделом, чем играть с Вьетнамом.
– Критиковать или осуждать кого-то я не имею права. У него такое мнение, я же свою ситуацию вижу по-другому. Сколько людей, столько и мнений.

«К уходу Кержакова отнесся максимально профессионально. Чего нюни распускать?»

– Как происходил ваш переход именно из «Елимая» в «Кайрат»? Это было летом.
– Я летом ездил домой, думал, что может что-то срастись в России. Но переговоры шли тяжело, все было без конкретики. Мне позвонили из «Кайрата», проявили заинтересованность, мы быстро договорились. Я попросил переговорить с главным тренером Александром Кержаковым, чтобы точно понять, нужен или нет, чтобы не было эксцессов. Мы созвонились, после чего я полетел в Алматы.

Очень счастлив и рад, что наша проделанная работа обернулась чемпионством. Это классно. Я ехал в «Кайрат» только с такими условиями – поднять трофей над головой. Я жил на базе с одним пацаном и каждый раз говорил: «Мы в ноябре должны забрать эту тарелку».

Кто-то чуть сомневался. В момент ухода Кержакова в команде даже было непонимание: мы будем претендовать на чемпионство или нет? Мы тогда забуксовали, а после неудач как раз закрадываются негативные мысли. Потом играли с «Актобе», выигрывали по ходу встречи, но в итоге проиграли 1:2. В этот момент произошло большое разочарование: «Походу тарелки-то не будет».

Затем собрались и пять раз подряд победили. Причем мы выгрызали каждые три очка, забивали на 91-й, на 87-й минутах. В последнем матче сезона нам нужна была только победа, из-за этого нервов становилось еще больше, чувствовалась ответственность. Хорошо, что выиграли.

– Согласны, что частично это победа и Кержакова?
– Конечно, он же добывал очки с командой. У нас с «Астаной» тогда была разница всего в одно очко. Это труд каждого: всех, кто работал в течение года. Не очень правильно списывать тренера, который ушел.

– Расстроились, что он покинул команду?
– Нет, я уже взрослый футболист и понимаю, что футболисты и тренеры приходят и уходят, это наемные работники. Это совместное решение тренера и руководства: моя задача – его принять и работать дальше. Так что я к этому отнесся максимально профессионально. Чего нюни распускать?

– Кержаков за период совместной работы дал вам что-то новое?
– Мне он дал возможность играть за «Кайрат», доверял. Я пришел уже посреди сезона, у меня не было времени на раскачку. Он брал меня за определенные качества, которые его устраивали. Думаю, он брал футболиста, которого не надо будет учить, в котором можно быть уверенным. Все-таки задача была одна – чемпионство. Надо было усиливать позицию здесь и сейчас.

– Из россиян в «Кайрате» часто вспоминают Аршавина?
– Да, болельщики его любят, он там котируется.

– Как считаете, мог бы Аршавин в будущем занять управленческую должность?
– Он метит в «Зенит». (Смеется.) Вообще, он правильные вещи рассказывает, его всегда интересно послушать, видно, что человек не с Луны свалился. Посмотрим. Все-таки он и питерский воспитанник. Я еще был совсем ребенком, когда была питерская банда – Денисов, Быстров, Кержаков, Малафеев, Аршавин. Здорово, если кто-то из них станет еще и топ-менеджером клуба. Это будет говорить о том, что клуб не забывает своих и дает возможность им расти по карьерной лестнице даже после футбола.

«Был удивлен, что «Краснодар» при Мусаеве был в шаге от чемпионства. Не отказался бы с ним еще поработать»

– Следите за чемпионатом России?
– Слежу, но стал реже смотреть матчи, у нас на базе не все показывают. «Краснодар» – молодцы. Желаю им стать чемпионами.

– Вы за «Краснодар» болеете в этом сезоне?
– Я не болею за него. Желаю успехов команде. Очень тепло к ней отношусь, потому что провел там три с половиной года. Но пусть чемпионом станет тот, кто заслуживает это по игре и результатам. Как говорил Сергей Николаевич Галицкий, он хочет, чтобы за счет футболистов и ничего большего команда добивалась успеха, тогда это будет настоящее чемпионство.

– Сергей Николаевич говорил еще, что хочет, чтобы в команде играли только свои воспитанники.
– Но играли же, когда уехали все легионеры. Играли и достойно выглядели. Сейчас ситуация поменялась. Может быть, изменилось и видение этой фразы. Тем не менее воспитанники все равно играют, в том числе на ведущих ролях – Сперцян, Черников, Агкацев.

Желаю только удачи и побед команде, даже несмотря на то, что я ушел не очень красиво из команды. Понимаю, что и я, и клуб где-то себя неправильно повели. Но большое спасибо «Краснодару» за опыт, за время в клубе и возможность играть в футболке команды. Я это очень ценю.

– Что это была за история? Вас же отстраняли от основы.
– Да, скинули во вторую команду. Я готовился к сезону, но, видимо, на меня не рассчитывали. У меня был еще год контракта. Наверное, посчитали, что дорого платить футболисту, на которого не рассчитывают. Клуб так поступил – это их видение. Я свои обязательства выполнял.

Обид нет ни на кого – ни на Галицкого, ни на гендиректора или спортивного директора. Там был очень сильный тренер Ивич – тренировки были поставлены от и до. Все было здорово, кроме того, что я не играл. Тем не менее я благодарен каждому человеку в клубе. Не вижу смысла копаться в грязном белье. С уважением ко всем отношусь.

– Галицкий – тяжелый человек?
– Со своим мнением, он отстаивает свою позицию. Непростой. (Смеется.) Бывало, что он заходил в раздевалку, высказывал что-то, но не помню, чтобы прямо разносил.

– «Краснодар» и «Кайрат» во многом похожи, в том числе в президентах, которые очень любят футбол.
– Если так посмотреть, то да, много схожести. Если посмотреть фотографии базы, то можно даже не отличить.

– Вы поработали в «Краснодаре» с Мусаевым, который взял серебряные медали. Он сильнее Ивича?
– Хороший тренер, но они совершенно разные. По манере общения, по видению футбола. У каждого свои сильные тренерские качества. Мурад Олегович старается ставить классный футбол. Уверен, он испытывал огромнейшее давление, когда вернулся в «Краснодар». Думаю, важную роль сыграла поддержка президента клуба. Поэтому он достойно прошел этот отрезок. Я даже был удивлен, что команда при нем была в шаге от чемпионства.

Это молодой тренер, он растет. У него виден прогресс. Здорово, что такой тренер есть в России. Уверен на 100 процентов, что он вырос как тренер. Он выехал из зоны комфорта, это добавило ему личного роста во всех аспектах, этот шаг в развитии получился намного больше, чем обычно. В «Краснодар» просто так не возвращают.

– Хотели бы с ним еще поработать?
– Предоставится возможность – конечно, не отказался бы. Вопрос, захочет ли он со мной работать.

«Сейчас буду гуглить: «Как переехать в Америку вслед за Шапи?»

– Недавно Магомед-Шапи Сулейманов уехал в Америку.
– Видел, поздравил его. Написал: «Все, американцем станешь». Он ответил: «Не-не, я русский». (Смеется.) Говорит: «Зашел посмотреть, кто живет в этом городе: столько процентов оттуда, столько – отсюда, и я – один процент из Дагестана».

Ему всего 25 лет, а он уже поиграл в Турции, в Греции, сейчас уехал в Америку. Это классно, он молодец, путешествует. Я уверен, наслаждается футболом. Там хорошие поля, инфраструктура, чемпионаты. Все на топ-уровне. У него будет мотивация показать себя в МЛС.

– Рискнули бы сами туда рвануть?
– Да, я же и про Японию с Китаем говорил. В Америку тоже было бы здорово. Взял бы жену с ребенком и поехал. Сейчас буду гуглить: «Как переехать в Америку вслед за Шапи?» (Смеется.) Пока у меня таких шансов не выпадало.

– Как думаете, что надо сделать, чтобы он выпал?
– Честно, не знаю. Всегда задаюсь этим вопросом и не понимаю. Вроде чемпионом стал, играл неплохо, статистика хорошая. Что еще надо?

– Из «Кайрата» 16-летний парень уезжает в «Челси».
– Да, Дастан Сатпаев. В 16 лет я даже в дубле не играл, а тут человечка просто покупают в «Челси». Молодец! Парень с головой, был с нами на сборах. В 16 лет непросто врываться в большой футбол, но все будет постепенно. У него есть качества, по которым видно, что он может вырасти в приличных размеров алмазик.

Он заигран за сборную. Ездил на просмотр, он всем там понравился, так что паззл сложился и его подписали. Мы его спрашиваем: «Английский уже учишь?» На сборах были двухразовые тренировки, тяжеловато, но он отвечал: «Учу».

– Матвей Сафонов уехал в «ПСЖ».
– Тоже классно, Мотя – молодец. Немного возмущаюсь, что в команде чуть больше доверяют Доннарумме. Все-таки у него косячков достаточно было, можно было бы побольше довериться Сафонову. Видимо, у вратарей своя каста там. В целом я за него рад, здорово, что он играет в таком великом клубе, борется за самые высокие места, играет в Лиге чемпионов. Он точно знает, чего хочет, будет выгрызать свое место в составе.

– «Кайрат» тоже в следующем сезоне будет играть в Лиге чемпионов. Как думаете, шансы есть?
– Шансы есть всегда. Тут должно сложиться много паззлов: чтобы в жеребьевке чуть повезло, команда была без травм, в хорошей форме. Будем бороться за то, чтобы пройти как можно дальше. Будет здорово, я сам уже скучаю по еврокубкам.

– Как вам формат ЛЧ?
– Мне не особо он понятен, пока глубоко не вникал. Раньше было будто интереснее, все четко. Сейчас столько матчей, столько всего происходит…

– Вы не исключаете для себя варианты перейти в Европу?
– Амбиции есть, но важно им соответствовать. В «ПСЖ» вряд ли возьмут. (Смеется.) Чемпионат Турции мне нравится, почему нет?

– У вас кто агент?
– Нет кого-то определенного. Есть просто человек, который занимается этим вопросом. Мне интересно поиграть на хорошем уровне. Возраст и здоровье позволяют. Дай бог, чтобы все получилось и паззл сложился: чтобы были варианты, все устроило «Кайрат» и меня.

«Бердыев входит в число лучших тренеров в моей карьере: он очень многое дал мне как защитнику»

– У вас более теплые воспоминания о «Рубине»?
– Нет, просто в «Рубин» я приходил в дубль, когда мне было 17-18 лет. Я там получил большую школу, доверие. Для меня этот клуб роднее. Я там рос как футболист. Но такие же теплые воспоминания у меня и о «Краснодаре».

Когда я туда переходил, команда была по уровню сильнее, чем у «Рубина», там было много легионеров. Вандерсон, Кабела, Вильена, Берг, Спаич, Рамирес, Олсен. Каждый из них был очень конкурентоспособным. Для меня это был шаг вперед: новый город, прекрасный стадион, замечательная база. Там есть все условия для футбола.

– В большом футболе в РПЛ вы начали играть при Курбане Бердыеве. Это лучший ваш тренер в карьере?
– Он очень много дал мне как защитнику, обучал мелочам юного пацана. Во время дебюта я не мешковался и не волновался. Было небольшое волнение, но не мандраж. Я знал, что готов. Курбан Бекиевич мне ведь тоже не сразу доверял, он вводил меня в состав постепенно, я оправдывал его доверие, его все устраивало, поэтому давал все больше игрового времени. В результате так произошло, что меня продали в «Краснодар».

Хороший тренер. Я благодарен ему за многое. Очень рад, что у меня в карьере был такой тренер. На данный момент да, он входит в список лучших в моей карьере. Но я еще не закончил: вдруг будет кто-то еще лучше?

– На ваш взгляд, на что способен нынешний «Рубин»?
– Будут где-то шестыми-седьмыми.

– Помните историю с шуткой Руслана Безрукова про денежки? Как смотрели на нее тогда?
– Просто пошутил. В футбольном мире это восприняли именно как шутку, но некоторые люди смотрят под другим углом: кого-то слова смутили. Теперь надо придумать новую шутку, чтобы заново хайпануть. (Смеется.) Как-то подзавис: и играть перестал, и шутить. Но он молодой, будет знать, получил драгоценный опыт. Человек – такое существо, что как только по карману ударит, будет думать.

– Руслан тут сказал, что хочет выиграть «Золотой мяч».
– Он еще тот шутник! Не понимаю, как ему до сих пор в столовой не принесли шоколадный «золотой» мяч, как раньше были шоколадные медальки.

– Но он говорил серьезно, что ставит такую цель на год.
– Эх, не выиграл, получается, но был близок? (Смеется.) Первый с конца?

«У меня есть детский бассейн в Казани, приносит миллион рублей чистыми в месяц, но есть неблагодарные люди, с которыми идут суды»

– Вам 29 лет. Уже закрадываются мысли, что делать после футбола?
– Пока не думал. 29 – топовый возраст для защитника. Что будет потом, затрудняюсь сказать. Я только отошел от передряги с двумя футболками, в «Краснодаре» не играл, в «Рубине» не особо, поэтому переживал и только-только начал чувствовать себя нормально в плане эмоций.

– Многие говорят, что закончить с футболом очень тяжело, а после карьеры резко падает доход.
– Да, так и есть. Я прорабатывал разные варианты: у меня есть бассейн в Казани для детей до 15 лет. Туда даже грудничков водят, чтобы у них мышцы работали правильно. Программа для общего развития. Но там ситуация непростая. Есть неблагодарные люди, которым доверился. Если можно его так назвать, мой партнер по бизнесу. Я вложился, а человек подумал: «Спасибо на этом». И все.

Он не выполняет финансовые договоренности, которые между нами имеются. Мы все это прописывали, но я был помоложе, поэтому не до конца обезопасил себя с юридической стороны. Сейчас идут суды.

Когда у человека ничего нет, и ты ему даешь возможность, он тебя восхваляет. Но когда он начинает думать, что всего добился сам, он забывает о тех, кто ему помог. Такова человеческая натура…

– Сам по себе бизнес прибыльный?
– Да, миллион рублей чистыми в месяц он точно приносит. Но клиентов, честно сказать, не особо много. На детей же никогда не жалко денег. Тут вроде и себе в карму плюсик заработал, и полезное дело для общего развития сделал, и какой-то пассивный доход будет после завершения карьеры. Надеюсь, все решится и справедливость восторжествует.

– У вас с партнером по договору доход делится 50 на 50?
– Да, а он перестал выполнять договоренности и выплачивать вложенные мной деньги.

– Где и кем вы себя видите через 10 лет?
– В 39 с футболом уже закончу, песок сыпаться будет. (Смеется.) Хотя Серхио Рамос в 38 лет поехал играть в Мексику.

– Джорджо Кьеллини играл до 39.
– Это вообще мамонты – Кьеллини, Бонуччи и Бардзальи. Эталонные игроки в защите. У них каждый друг друга дополнял, потом каждый по очереди заканчивал с футболом.

Кем я себя вижу, сложно сказать. Все очень непредсказуемо. Леха Ионов закончил и сразу пошел учиться на тренера, работает в СДЮШОР помощником тренера. Я с ним хорошо общаюсь, у него мысли давно были. У меня пока такого нет.

– Может, петь начнете?
– Точно нет. Пару раз ходил в караоке – у всех уши завяли, и я понял, что больше не стоит. (Смеется.) Дай бог, чтобы то, чем я буду заниматься, приносило мне удовольствие. Ближе к закату карьеры буду что-то думать и размышлять. Это всегда непросто. Все может быть. В футболе быстро все меняется: сегодня ты играешь и тебе дифирамбы поют, а через неделю что-то изменится – тебя с говном смешают и даже не будут помнить, как тебя зовут. Весь футбол такой.